Ещё Ричард Дрейфус в абсолютно восхитительных "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" говорил: "Мы можем показать вам кровь и любовь без риторики, а можем кровь с риторикой, без любви. Единственное, что невозможно - это объединить любовь с риторикой без всякой крови, без крови нельзя. Всё на ней замешано".
Однако его школа была ущербной и дико несовершенной: объединение это порою страшит сильнее любой крови. Это благо, что до неё пока не дошло, и вопросы пока ещё всё больше риторические:
Можно ли винить носителя психики в том, что у этой психики имеются особенности?
Можно ли винить молодость в неравномерном развитии и вызванных этим фатальных ошибках?
Можно ли винить шизоида в слабости механизмов защиты от эмоциональной абстиненции?
Можно ли винить кинестетика в том, что трёх недель без контакта хватило для того, чтобы забыть, каково быть любимым?
Можно ли винить конформиста в том, что "сделаю, ибо вопреки" внезапно сменилось страхом рискнуть во имя будущего?
Можно ли винить выросшего в неполной семье в страхе счастливо жить в полной?
Можно ли винить желающего уютного горя в отказе от тревожного счастья?
Подсознание день за днём и неделя за неделей активно, до судорог, ходьбы по стенам и поиска огнестрела, подсказывает, что можно.
Но где-то в районе четвёртого литра оно немного успокаивается, и я получаю возможность подумать, что - не нужно, и что глупость не только наказуема, но и в достаточной и избыточной мере уже наказана своим же собственным подсознанием, к которому так страшно прислушаться и бросить заниматься хернёй.
И самое обидное в том, что я даже не сопьюсь, не та генетика.
И две недели назад купленная пачка сигарет так и лежит нетронутая.
И действия волшебных психотропных веществ ни разу не достаточно.
И время ещё есть, вот только сил преодолеть страх того, что всё будет хорошо, и решиться на трудный шаг, в молодом организме нет и не предвидится.
И ебись оно всё конём, ведь рядом есть ещё одна бутылка глушителя мыслей...
Которая всё равно не поможет.